Когда Ленину было двадцать шесть лет, он уже был всем известный революционер и царское правительство боялось его как огня.
Царь велел посадить Ленина в тюрьму.
И Владимир Ильич просидел в тюрьме четырнадцать месяцев.
А после этого жандармы выслали его в Сибирь. И там, в Сибири, Ленин прожил в деревне целых три года.
А это была глухая деревушка. Она стояла в тайге. И ничего хорошего там не было. Там протекала небольшая речонка Шушь. И там, в тайге, деревья были невысокие, совсем не такие, как у нас.
Но Владимир Ильич не огорчался, что его сослали в такую глушь. Он там много работал, писал революционные книги, беседовал с крестьянами и помогал им советами.
А в свободное время Ленин ходил на охоту со своей охотничьей собакой Женькой, купался, играл в шахматы.
Причем шахматы он сам вырезал из коры дерева. И вырезал очень хорошо, даже великолепно.
И вот время проходило незаметно. И протекло почти три года. И уже приближался конец ссылки.
Уже Владимир Ильич начинал обдумывать, куда ему поехать, чтоб снова продолжать революционную работу.
Но незадолго до конца ссылки в избу, где жил Ленин, пришли царские жандармы.
Они сказали:
— Вот что. Сейчас мы сделаем у вас обыск. И если найдем что-нибудь, запрещенное царским правительством, то берегитесь. Тогда вместо освобождения мы оставим вас в этой глухой деревне еще по крайней мере на три года.
А у Ленина были запрещенные книжки и разные революционные документы. И все эти книги и документы лежали в книжном шкафу.
Вот один толстый усатый жандарм встает у двери, чтоб никто не пришел и не вышел. А другой жандарм, маленького роста, но тоже усатый и свирепый, ходит по комнате и во все нос сует.
Он осмотрел стол, комод, заглянул в печку и даже не поленился залезть под кровать, чтоб увидеть, что там такое.
Потом он подходит к книжному шкафу и говорит:
— А это что у вас там, в шкафу?
Ленин говорит:
— Это мои книги в шкафу.
Жандарм говорит:
— А вот я сейчас посмотрю эти ваши книги и увижу, что это такое.
И вот жандарм стоит около этого шкафа и думает, с чего ему начать осмотр: с верхней полки или с нижней?
Жена Ленина, Надежда Константиновна Крупская, смотрит на этого жандарма и думает:
«Только бы он начал обыск с верхней полки. Если он начнет с верхней полки, тогда хорошо, тогда под конец обыска он устанет и последнюю полку не будет внимательно осматривать. Но если он начнет обыск с нижней полки, тогда плохо: как раз на этой полке среди других книг имеются запрещенные».
Ленин тоже смотрит на жандарма и тоже об этом думает.
Вдруг Ленин, чуть улыбнувшись своим мыслям, берет стул и ставит этот стул к шкафу. И говорит жандарму:
— Чем при вашем маленьком росте тянуться, встаньте на этот стул и начинайте проверять мои книги.
Маленький усатый жандарм, увидев такую любезность со стороны революционера, поблагодарил и влез на стул. Но поскольку он влез на стул, то он и, ясно, начал осматривать с верхней полки. То есть то, что и надо было Ленину.
И, глядя на жандарма, Владимир Ильич улыбался.
И Крупская тоже улыбалась, видя, что Ленин заставил жандарма сделать так, как ему было надо.
Вот жандарм роется на верхних полках, читает заглавия и перетряхивает каждую книжку. А время идет. Книг много. И за три часа жандарм едва успел просмотреть четыре полки.
Пятую полку жандарм стал осматривать уже не так внимательно. Тем более толстый жандарм, стоявший у двери, начал вздыхать и хандрить. И даже сказал своему приятелю:
— Ох, как долго идет обыск. Я устал и кушать хочу.
Маленький жандарм говорит:
— Скоро пойдем обедать. Вот осталась последняя полка. Ну, да, наверное, и на этой полке у них ничего нет, раз во всем шкафе ничего не обнаружено.
Толстый жандарм говорит:
— Ясно, у них ничего нет. Пойдемте кушать.
Почти не осматривая нижнюю полку, маленький жандарм сказал Ленину:
— Выходит, что ничего запрещенного мы у вас не нашли. Честь имею кланяться.
И с этими словами жандармы уходят.
И когда закрылась за ними дверь, Владимир Ильич и Крупская начали весело смеяться над тем, как были одурачены жандармы.
Иногда можно кушать чернильницы
Целых четырнадцать месяцев просидел Ленин в царской тюрьме.
Он сидел в маленькой полутемной одиночной камере. Железная койка, стол и табуретка — вот все, что там было.
Другой человек на месте Ленина целые бы дни плакал и страдал в этой камере. Но не такой человек был Ленин.
Он и в этой камере целые дни работал.
Он утром делал гимнастику и потом начинал писать книгу. Он тут писал революционную и очень нужную книгу: «Развитие капитализма в России». Вернее, он собирал тут материалы для этой книги, делал заметки, выписки и так далее. И, кроме того, писал письма с революционными поручениями и программу партии.
Все это писать в тюрьме было не таким уж простым делом.
Родные имели право присылать арестованному книги. И вот тогда Ленин стал писать на этих книгах. А надо было так писать, чтобы никто в тюрьме не догадался, что в книге что-нибудь написано. Потому что в тюрьме проверяли все книги, перед тем как отдать родственникам. И если видели, что в книге хоть одно революционное слово написано, эту книгу сжигали.
А революционеры знали, что можно писать молоком.
Если на бумаге написать молоком, то решительно ничего не видно.
А для того, чтобы прочесть написанное, надо было прогреть эту бумагу на лампе или на свечке, и тогда молоко начинает темнеть, на бумаге выступают коричневые буквы и все можно прочесть, что написано.
Вот Ленин так и писал: на полях книги и между строчками. А родные его об этом знали. И когда получали обратно книгу, грели каждый листик на лампе, читали и переписывали.
Так работал Ленин в тюрьме.
Но и для такой работы приходилось быть очень осторожным. Если надзиратель тюрьмы увидел бы, что он так писал, тогда ему было бы плохо. Тогда и молоко перестали бы ему давать, как больному. И как-нибудь жестоко наказали.
А надзиратель очень часто заходил в камеру. Или же подглядывал в дверное окошечко, что делает арестованный.
Тогда Ленин придумал такую вещь. Он из хлеба делал маленькие чернильницы, наливал туда молоко и макал туда перышко. И так писал.
Вот однажды надзиратель тихонько поглядел в дверное окошечко и видит странную картину: Ленин пишет на полях книги.
Надзиратель быстро открыл двери, вошел в камеру и говорит:
— Вы попались. По-моему, вы сейчас что-то на полях книги писали.
Надзиратель смотрит в книгу — нет, видит: книга чистая. Надзиратель хочет взять чернильницу, но в этот момент Ленин сам берет свою чернильницу и спокойно кладет ее в рот. И жует ее.
Надзиратель говорит:
— Что вы делаете? Вы чернильницу кушаете!
Ленин говорит:
— Вы, кажется, ослепли. Это не чернильница, а хлеб. И вот я его кушаю.
Надзиратель посмотрел: действительно хлеб. Думает:
«Наверно, у меня испортилось зрение. Мне показалось, что он чернильницу кушает».
И с этими мыслями надзиратель ушел. А Ленин моментально сделал из хлеба другую чернильницу, налил туда молока и опять стал писать.
И всякий раз, когда приходил надзиратель, Ленин спокойно брал свою чернильницу и тут же съедал ее. И это было даже вкусно, потому что это был хлеб с молоком.
Когда Ленин вышел из тюрьмы, он, смеясь, сказал своим родным и знакомым:
— Знаете, однажды мне не повезло, и за два часа пришлось мне съесть шесть чернильниц.
И все засмеялись. А которые не знали, в чем дело, те очень удивились: как это можно есть чернильницы?
Но вот оказывается, что иногда можно кушать чернильницы.
- Реклама -